Надежда Чепрага

          Это не просто фотография, это что-то вроде катализатора для сладких грез романтических особ в возрасте от четырнадцати до... не будем уточнять скольких лет... Рассматривают они подобные снимки, напевают то ли про себя, то ли для других, то ли верно, то ли фальшиво, когда свежие, когда надоевшие шлягеры, воображая себя в роли таких вот красивых, счастливых, беззаботных звезд, обремененных разве что пудовыми букетами, втридорога купленными поклонниками для возведения над челом кумира ароматного ореола…

         СТОП! Ложка дегтя в бочке меда. Лейтмотив репетиций – команда «Стоп!» Нижеподписавшемуся казалось, что он уже перенесся в чарующий мир гармонии, мелодия была так прекрасна, но... неумолимый возглас «Стоп!» резко оборвал ее. Хлопок в ладоши, но не аплодисменты. Певица недовольна. «Есть тут один нюансик, все время ускользает», – говорит она. И все начинается сначала. До того самого злополучного пассажа, до того испарившегося нюанса. Вновь беспощадное «Стоп!», глоток кофе из термоса, и возвращению к первой странице партитуры. Вновь «Стоп!», и вновь гитара-соло, гитара-бас, клавишные, ударные...

         СТОП! Но, помилуйте, что же общего между всем этим и образом счастливой, красивой, все время поющей женщины... Подумать только – все время петь! Что может быть прекраснее пения – это вам не грядки полоть или извлекать корень энной степени... Ну конечно, девочки-подростки с видами на славу и знать не хотят, что беспощадное и бесконечно повторенное «Стоп!» может вызвать такую же усталость, как и прополка кукурузы; что прочтение партитуры испытывает нервы на разрыв – так и хочется заменить их струнами бас-гитары; что какая-то заблудшая «ми» или «си-бемоль» столь же опасна, как затерявшийся в «чужом» уравнении «икс» или «игрек»... Девочки-подростки хотят видеть и видят лишь выхваченный из полутьмы лучом прожектора образ счастливой, красивой, все время поющей артистки...

         Они по-своему правы. Жизнь в песне (хоть и не связанная с понятием «жить припеваючи»), труд в песне или песня в труде – это почти то же самое, что и счастье. Повторение музыкальной фразы до поимки и обезвреживания (почти как в детективе!) нюанса-беглеца; опорожнение (через горлышко) того самого термоса до отражения в его зеркальных стенах собственного усталого лица... Все это, вероятно, – невидимая сторона счастья. Ведь у счастья, как и у Луны, есть невидимое полушарие. Труд длится часами, месяцами, ночами, а счастье... Срок счастья три минуты. То есть – время звучания песни. Потом еще три минуты. И другая песня. Потом все сливается воедино. Песня и предшествующий ей труд. Это естественно. Ведь Луну на две части не разрежешь, как дыню.

         Ее голос вибрирует между суровостью и нежностью, заставляя нас быть строже, когда мы нежны, и нежнее, когда мы суровы. А октавы – это раковины, в которые прячется наше сердце, чтобы стать жемчужиной. Мы поднимаемся по лесенке семи нот, мы сходим по тем же звучащим ступенькам. Вместе с певицей мы вдыхаем этот воздух, но он так безмолвен, что просто невозможно унять желание изваять из его мягкого мрамора песню. А воздух, подобный звучащему барельефу, – это высшая форма дыхания. Точнее – вдохновения.

         СТОП! Эта резкая, неумолимая команда не может прервать песню по имени Надежда Чепрага. Эта песня – повсюду. Где-то за ее пределами продолжаются изнурительные репетиции, охота за тончайшими нюансами, бой с лишними звуками. Но это – там. А здесь счастье господствует над тремя минутами гармонии и красоты. Но где – там или здесь, проходит так называемая «жизнь звезды эстрады»?

         Девочки мечтают, девочки напевают шлягеры, вместо того, чтобы решать уравнения элементарной алгебры. Мечтайте, девочки! Звездой стать нетрудно. Трудно ею БЫТЬ.

В. ЧЕРБУ, Фото Е.Киблика

Журнал "Горизонт", №3, сентябрь 1984,
г.Кишинев.

 
 

(c) 2002 Nadia Chepraga
HOME - www.chepraga.ru