В 16 лет хрупкая девчушка из глухой молдавской деревеньки стояла на сцене самого престижного зала в мире – Олимпии, и умирала от страха. Она прекрасно знала, что избалованная звездами первой величины французская публика беспощадна. Но уже в следующую минуту под сводами раздался сильный, звонкий голос необыкновенной красоты и французы были сражены. Девчушку звали Надежда Чепрага.

- Надежда Алексеевна, что происходило тогда в Олимпии, и как вы там оказались?
- Я оказалась во Франции в 1972 году, в составе советской делегации вместе с такими метрами, как Елена Образцова, Бибигуль Тулигенова, ансамбль танца Сибири. Мы находились там с ноября вплоть до Нового года, и давали много концертов, в том числе и в Олимпии. Конечно, в 16 лет я еще мало что понимала, у меня не было никакой школы за плечами – только то, что дали родители и природа. Честно говоря, я даже боялась выходить на сцену, но Бибигуль Тулигенова сказала мне: «Ты что, боишься?» Я говорю: «Боюсь!». А она: «Почему боишься, в деревне же ты выступаешь?» - «Но, в деревне же все свои». И тогда она сказала: «А здесь половина деревни!» В общем, она меня поддержала, я вышла и спела «Дойну» - это довольно сложная вещь, ее исполняли Мария Биешу и Тамара Чебан. И вот уже на сцене я не думала о том, что она сложная, или что я боюсь, мне просто нужно было спеть ее, и спеть хорошо – сказались крепкие крестьянские корни, характер. И меня очень хорошо приняли! Наверное, тут еще сыграло свою роль то, что я вышла в национальном костюме и в «постолах» - такие башмачки, сделанные из чистой кожи, мне их дедушка сшил специально для Франции. Ну и, конечно, голос, который еще не был испорчен консерваторией! (Смеется) Вообще, эта поездка была для меня целой школой. Я казалась себе тогда такой маленькой букашкой, которая еще только входит в какой-то огромный мир, смотрела на все широко открытыми глазами. Даже специальные мешки, в которые артисты упаковывали свои костюмы, вызывали у меня жуткий интерес. Я думала: «Вот, все по полочкам…» Именно тогда я поняла, что в нашей профессии дисциплина – самое главное.

- Вам довелось даже станцевать с самим Жоржем Пампиду – президентом Франции.
- Это очень забавная история. Мои родители хотели, чтобы я преподавала французский язык, и даже взяли мне учительницу. Звезд с неба я не хватала, но второе место на местных Олимпиадах мне было гарантировано, и немного говорить я могла. И вот в один прекрасный день мне сообщают, что французы доверили мне белый танец со своим президентом. Меня одели в такое красивое белое платье, танцую я с Жоржем Пампиду и говорю ему по-французски: «Вам большой привет от Ивана Ивановича Бодюла!» Он спрашивает: «А кто это?» - «Первый секретарь ЦК» - «Да нет, первый секретарь ЦК - Леонид Ильич Брежнев!» - «Да, нет же - Иван Иванович Бодюл!» И он так деликатно мне говорит: «Ну, и ему передайте привет!» Я же жила тогда в деревне, была еще в 9-ом классе, и в моем представлении существовал только Первый секретарь ЦК Компартии Молдавии (Смеется).

- Правда, что во Франции вы взяли и подстриглись?
- Да, у меня были шикарные длинные волосы, а во Франции я пошла и подстриглась под каре, и мама после этого не говорила со мной, наверное, полгода.

- Что же это была за деревня такая?
- Она называется Распопены, находится на севере Молдавии. Люди все у нас были хозяева – имели хорошие дома и очень много всегда работали. Я помню, как мы в детстве собирали табак: нужно было встать в 5 часов утра, к 7-ми уже вернуться обратно, и до 9-ти нанизать листья табака на нитки, чтобы листья не скрутились. Но все, что делалось в деревне – все делалось с песней! И когда все пели, а кто-то один молчал, то его начинали донимать вопросами: «Что случилось?» У каждого были такие тетрадочки в клеточку за 48 копеек с текстами разных песен. Вот, например, пели «Старый клен», зачастую даже не зная перевода, потому что не все говорили по-русски. Вообще, у каждого человека, наверное, самое дорогое в жизни – это то место, где он родился. Он может быть русским и родиться в Китае, но все равно он будет вспоминать те места, откуда родом его родители. Мне кажется, что человек без корней вообще не может существовать - именно они дают ту влагу, которая потом питает нас и поддерживает всю жизнь. Я до сих пор помню те уроки, которые получила в детстве. В 4-ом классе мне уже приходилось готовить на всех.

- А семья была большая?
- Родители и четверо детей: два мальчика и две девочки. Отец был агрономом, работа у него была очень ответственная - в 5 часов утра он уже был в поле. И вот к его приходу вечером стол накрыт, в доме как луна чисто, белье постирано - детей у нас чуть ли не с пеленок приучали к труду.

- Вы прямо росли такой послушной девочкой?
- Нет, конечно, бывало и попадало от отца. В Молдавии, например, детям часто дают пить вино – считается, что это полезно для здоровья. А я страшно это не любила, и все время выливала его куда-нибудь. И вот однажды я спустилась в погреб, где хранились винные бочки, и открыла краны. Когда отец случайно заглянул туда и увидел, что я натворила, его прямо пот прошиб. А я тут же смекнула что к чему, и уже в следующую минуту оказалась не дереве.

- То есть вы все вино вылили?!
- Не успела, конечно. Но получила хорошо - две недели не могла сесть. Так что пить я бросила с четвертого класса.

- Ваши земляки, наверное, вами очень гордятся.
- Я ими тоже горжусь! Когда я получила звание Заслуженной артистки Молдавии, самым дорогим подарком для меня были белые пионы, которые прислали мои односельчане. Я как раз выступала в концертном зале «Россия» и тут мне прямо на сцену выносят эти пионы – совершенно свежие, хотя они сутки ехали в поезде. Вот это настоящее признание!

- А как складывались ваши отношения с композиторами?
- Мой «крестный отец» в профессиональном смысле – Евгений Дмитриевич Дога. Как-то он искал исполнительницу песни «Веселая свадьба», а я тогда как раз стала лауреатом программы «Шире круг», и ему посоветовали меня. Евгений Дмитриевич показал мне песню, но мне не понравились слова, и он с такой издевкой говорит: «Тоже мне – поэт. Ну, и пишите сами!» И я написала! Эта песня долгое время была моей визитной карточкой. Затем появилась песня «Мне приснился шум дождя», которую Владимир Лазарев и Евгений Дога написали буквально за одну ночь. Ее слова я учила уже в самолете, представляете? Когда я вошла в студию, у меня от страха дрожали коленки. Евгений Дмитриевич увидел, но он знал, как привести меня в чувства: топнул ногой и говорит: «Неужели я тебя вез на самолете, чтобы ты меня тут позорила?!» Я тут же собралась, мобилизовалась, и мы записали. А потом эта песня даже какое-то время была гимном космонавтов.

- Ну, помимо характера у вас еще была хорошая школа?
- Уже в консерватории у меня была замечательная педагог, Народная артистка СССР Тамара Чебан - она мне как вторая мать. Дело в том, что, когда я поступила учиться, мне дали комнату в общежитии для строителей на окраине Кишинева, и она побоялась меня туда отпускать. И вот два года я жила у нее дома, и она учила меня дисциплине, организованности, как себя вести, как работать, как правильно относиться к славе. Я помню, что она всегда говорила, что в нашей профессии нужно иметь лошадиное здоровье. Для чего, я поняла гораздо позже: когда приезжаешь куда-то на поезде, а потом еще 400 км нужно трястись по плохим дорогам до концертной площадки и обратно – это просто ужас!

- А вам доводилось принимать участие в каких-то специальных кремлевских концертах, Брежнева встречали?
- Был у меня такой случай. Как-то после парада на 1 мая нас пригласили участвовать в кремлевском концерте перед всем нашим партийным начальством во главе с самим Генсеком. А все члены политбюро, видимо, очень устали на параде - а они занимали весь первый ряд - и сидели-спали. И вот я вышла на сцену и стала петь «Дойну». Тут Леонид Ильич - раз – встал! И начал аплодировать! Тогда все остальные тоже встали и зааплодировали, хотя не все, может быть, даже поняли что и к чему.

- Вы неоднократно принимали участие в «Песнях года», а тогда на телевидении пели вживую или нет?
- Никто вживую не пел, на телевидении боялись, чтобы вдруг какой-нибудь шум или шорох случайно не попал в запись. Нам давали такие квадратненькие микрофоны с обрезанными шнурами, чтобы создать видимость, как-будто это радио-микрофоны.

- На одной из «Песен года» вам довелось встретиться с Анной Герман. Какой она вам запомнилась?
- Это было в 1977 году. Анна Герман исполняла тогда песню «Эхо любви» со Львом Лещенко. Мне запомнилось, что она была очень высокого роста, и ее почему-то поставили на переднем плане, а Лещенко куда-то в глубину сцены. Анна была завернута в такую золотистую шаль, и ее пшеничные волосы прямо сливались с этой шалью. И еще мне запомнился, конечно же, ее голос, такой необычный, проникновенный, который сразу заставлял сопереживать зрителя. Кстати, я принимала участие в проекте к 70-летию со дня рождения Анны Герман – это такие сборные концерты звезд прошлого и настоящего, на которых исполнялись ее песни. И где бы мы не были, люди просто стоя аплодировали. С тех пор я часто исполняю песню Анны Герман «А он мне нравится, нравится, нравится…»

- А вот София Ротару. Не было у вас никогда чувства творческой ревности, соперничества?
- Ну, что вы – никогда! Я ее очень уважаю и люблю, она потрясающая певица и великая трудяга - всегда работает и ни у кого ничего не просит. Мне кажется, что каждый имеет право на свое место под солнцем. Я считаю, что в жизни у каждого есть своя планида, и что-то дано, а что-то не дано, и человек не должен просить у Бога большего. Нужно быть благодарным за то, что есть.

- Вы объездили с концертами очень много стран. А, правда, что каждый раз вы еще и исполняете песню на языке той страны, куда вы приезжаете?
- Да, стараюсь. Иногда прямо спускаюсь в зал и спрашиваю, какая песня самая популярная, чтобы потом включить ее в свой репертуар.

- А какой язык оказался самым сложным?
- Вьетнамский. У меня как-то были гастроли от Госконцерта по Вьетнаму, Лаосу и Таиланду. И вот накануне я решила выучить какую-нибудь соответствующую песню. И моя свекровь - мудрая женщина - говорит: «А ты пригласи к нам вьетнамских студентов, мы накормим их как следует, и заодно песни поучишь». Ну, пригласили мы их, накормили, они показали мне одну песню и я говорю: «Ну, я тогда через несколько дней ее выучу». А они мне: «А почему через несколько дней? Мы за одну ночь учим и ваши «Подмосковные вечера» и «Катюшу». Так что, к завтрашнему дню!»

- Выучили?
- Выучила, но с трудом.

- А никогда во время этих замечательных путешествий вам не предлагали остаться за рубежом?
- Предлагали, когда я снималась в Америке в музыкальном фильме «Две руки, сердце и корона». Мне даже не разрешали выступать в ресторанах, потому что хотели сделать хорошую рекламу и обеспечить хорошее будущее. Мне говорили: «Потом, когда вы станете знаменитой, вы сможете петь в ресторанах, но не сейчас».

- И вы не согласились?
- Нет! Американцы – совершенно другие, я не могу их понять. Я вернулась и тут же поехала на гастроли в Ханты-Мансийск, представляете? И меня там приняли так, что я вдруг отчетливо увидела, что здесь у меня с 16 лет все люди – родные, от Ханты-Мансийска до Петербурга, понимаете? Я должна петь здесь.

- В начале 90-х был такой момент, когда вы практически исчезли со сцены. Что тогда произошло?
- Ну, это происходило как раз в то время, когда я была в Америке. Страна разваливалась, я растерялась в тот момент, вчерашние друзья стали врагами, начался дележ какой-то между бывшими республиками Советского Союза. Но потом – слава Богу! – все урегулировалось. Я вообще считаю, что нам, музыкантам делить нечего. Это политика все разъединяет, а музыка, наоборот, все соединяет.

- Есть еще одна важная в жизни штука – это любовь. Вы с мужем вместе уже очень давно, как вы познакомились?
- Мы познакомились во время концерта в Ленинграде. Женя, мой будущий муж уже тогда был кандидатом экономических наук, он был очень хорошо одет, презентабельно выглядел и подошел ко мне вручить огромный букет белых роз. И у меня сразу екнуло сердце.

- А сколько вам тогда было лет?
- Семнадцатый шел. Он мне сразу начал писать письма, потом открыточки посылать, но я не отвечала, потому то думала, что он женат - Женя был старше меня. А потом так получилось, что его отправили в Молдавию разрабатывать экономику одного района, и в результате мы поженились - Судьба!

- Он занимается наукой?
- Да, он доктор экономических наук, профессор. У него издано много книг. Он, вообще натура очень артистическая – играет на тромбоне и хорошо разбирается в музыке. Ну, и самое главное - мы друг другу доверяем и дорожим каждой минутой проведенной вместе.

- А поклонники вас донимали?
- Всякие бывали случаи: и домой к нам приезжали, и застрелиться обещали. Но мой муж вел себя в таких ситуациях настолько мудро, что все удавалось разрешить без особых проблем. Очень много поклонников у меня и сегодня, но они все очень воспитанные, и как бы я не устала, всегда стараюсь ответить им, хотя бы даже по электронной почте.

- Вы с компьютером на «ты»?
- Конечно, а куда же сейчас без Интернета? Но в этом есть и огромный минус – бывает, что засиживаюсь за компьютером до пяти утра, и тогда муж начинает ругать меня. Но я нашла выход – ноутбук! Сижу тихонько себе, но если муж все-таки обнаружит меня за этим занятием, то возмущается: «Какая же ты бессовестная!»

- А чем занимается ваша внучка?
- Ну, она еще маленькая, ей сейчас шестой годик. Но об этом говорить не буду, муж не разрешает, он говорит так: «Говори о творчестве, а когда будешь писать мемуары – напишешь обо всем».

- Что вы думаете про современную эстраду, что нравится, что не нравится?
- Вы знаете, есть многие вещи, достойные внимания - прежде всего, это современные технологии. Но писать музыку от этого не стали лучше, сейчас редко появляются на эстраде действительно хорошие песни. Многие просто перепевают все старое. А еще мне не нравятся сценические костюмы – ну, нельзя же такой «пляжный» беспредел устраивать.

- А что новенького готовит нам Надежда Чепрага?
- Сейчас я работаю над новым альбомом, но не буду забегать вперед. Вообще самое главное, и для певца, и для актера, не думать о том, как похудеть, как поправиться, как сделать пластическую операцию – это никому не нужно. Можно изменить внешность, но внутренне содержание поменять невозможно. Своему возрасту надо соответствовать и делать это достойно. И пусть зрители не унывают, что мы не часто появляемся на экране, потому что мы - на десерт. Редко – но метко!